Питер Хеммилл в жизни, как и на фотографиях: худые руки, сухие черты лица, глубокий задумчивый взгляд. В большей степени, чем певец и композитор-экспериментатор, он великий маргинальный поэт интравертного рока, который, словно специально, был предназначен судьбой для ношения мантии отверженного интеллектуала, обреченного испытывать дефицит популярности и понимания. Что же, Питер с достоинством носит свою мантию, и его более чем двадцатилетняя бескомпромиссная музыкальная карьера лучшее тому доказательство. Длинный путь, который он прошел от эпохи прогрессивного рока, вдоль по опаленным пламенем панка семидесятым годам, через отмеченные dark-sound'ом восьмидесятые, до настоящего времени, когда рок, кажется, снова находит энергию в психоделической памяти, весьма симптоматичен.

"...Все это время я лишь шел своим путем и не делал ничего другого. Думаю, что со времен Van Der Graaf Generator это был для меня непрерывный процесс..."

Путь, проходивший в стороне от модных течений и стилей, лучше, чем что-либо другое уберег Хеммилла от каких бы то ни было коммерческих начинаний.

"Я не люблю, да и никогда не любил, быть участником или противником какого-нибудь "движения". Я всегда хотел быть только самим собой. Хотя Van Der Graaf Generator в свое время были определены как группа прогрессивного рока, тем не менее было слишком много отличий в нашем отношении и подходе к реальностям, составляющим область "progressive music". Когда наступила панк-революция, я не почувствовал угрозы. Может быть потому, что в идеологическом и эмоциональном плане панк содержал нечто близкое и созвучное моим мыслям, моему мироощущению.

За время, которое прошло с тех пор как я оставил Van Der Graaf Generator (примерно 12 лет), мне кажется, не появились какие-либо музыкальные "движения", сопоставимые по важности с панком. Если оставить в стороне пост-панк, все остальные "движения" и стили не более чем маневры большого бизнеса. Я всегда старательно избегал участия в этих играх и по сей день продолжаю делать только то, что нравится мне. Однако за эти годы мощную эволюцию перетерпела музыкальная технология. Я стараюсь использовать новые возможности инструментов и различные технические новинки. Но использовать лишь в позитивном созвучном мне ключе, а не становиться рабом электроники.

Что касается моего стиля, то я не считаю возможным каким-то образом однозначно определить, схематизировать или разбить на периоды мою музыку. Ведь это непрерывный поток..."

Большую часть времени Хеммилл проводит в одиночестве в своей любимой мастерской - Sofa Sound Studio. Неподалеку лаборатория другого рок-отшельника - Питера Габриеля. Для них обоих помимо любви к исследованиям и экспериментам характерно очень своеобразное отношение к вокалу. Голос Хеммилла по интенсивности и диапазону по праву занимает место среди классических голосов британского рока, возможно, он даже самый аутентичный из них, и уж несомненно, единственный неподверженный компромиссам. В семидесятые годы огромное влияние на рок-вокал оказало своеобразие трех личностей - это трагически погибший Тим Бакли, почти исчезнувший с музыкальных горизонтов Шон Филипс и Питер Хеммилл, демонстрирующий удивительное творческое долголетие и художественную состоятельность.

"...В тот период пение было областью, в которой многие пытались экспериментировать, даже не выходя за рамки общепринятых норм. Яркий пример удачных вокальных экспериментов такого рода - творчество Питера Габриеля...

Что касается Бакли и Филипса, то я думаю, что на их творчество большее влияние оказали блюзовые и джазовые вокалисты, нежели рок- и поп-певцы. Это очевидно, так как и Бакли, и Филипс используют голос в качестве музыкального инструмента, к тому же несущего еще и коммуникативные функции. Эти исполнители сделали многое для того, чтобы расширить возможности вокального звукоизвлечения в роке.

Единственное негативное, что, по-моему мнению, было в панке - это полное отсутствие интереса к вокалу, нарочитое "непение". Хотя у некоторых это работало потрясающим образом, как например, у Джона Лайдона, который всегда умудрялся выразить то, что хотел. Все же я думаю, что голос необходимо использовать и как музыкальный инструмент, а не только для передачи вербальной информации".

Голос - это яркое выразительное средство для личности Хеммилла, - крик души этого нервного аскета, преодолевшего тернистый путь от идеи экспериментального рока, от концепции слияния рока с элементами "серьезной" музыки до его более сущностного понимания (вспомним хотя бы "The Future Now" и "Sitting Targets" или очень мрачный "The Margin") и дальше к песне, камерной строгости, удивительные примеры которой можно найти в альбоме "And Close As This".

"...Серьезная музыка познакомила меня со многими вещами, я очень крепко связан с ней. Но я не считаю, что музыка может быть определена через категории и влияния.

Что имеет значение в моем творчестве, так это логический порядок, последовательность. Быть может, у альбома "The Margin" своя внутренняя логика, не такая, как у остальных пластинок. Быть может, она более заостренная, непримиримая, суровая, но для меня работа заключается в том, чтобы обрести гармонию различных аспектов творчества, в первую очередь, добиться единства слов и нот.

Лишь в этом русле разговор о различных стилях имеет для меня какой-то смысл..."

С другой стороны, с самого первого знакомства возникает впечатление, что музыка Хеммилла, рок Хеммилла рождается из некоего сложного внутреннего процесса, имеющего мало общего со стереотипным имиджем рок-сочинительства. Видимо, неспособность к компромиссам во всем, что касается творчества, и предопределила его участь непонятного гения. Хотя эта участь воспринимается Хеммиллом как призвание.

"...Случилось так, что в течение последнего времени большая часть музыки устрашающим образом коммерционализировалась. Рок не состоялся как форма искусства и превратился в нечто, направленное на простое развлечение. Это совсем не та концепция, от которой я отталкивался, когда начинал писать, но я не собираюсь изменять своему образу мыслей и своим идеалам.

Случается, что, действуя подобным образом, тот или иной исполнитель заканчивает в круге ада, потому что большая часть фирм грамзаписи заинтересована в коммерческом успехе и больших тиражах. Может и не слишком лояльно говорить так, но, на самом деле, это всего лишь индустрия, нуждающаяся в деньгах больше, чем в свежих идеях, которые почти всегда противоречат логике музыкального бизнеса. Что касается меня, то до настоящего момента я не был достаточно удачлив, чтобы иметь слишком большую армию поклонников. В то же время меня искренне радует, что я не стал пародией на самого себя, подобно Сэмми Дэвису и Дину Мартину, которые способны повторяться до бесконечности..."

На Питера Хеммилла наводят ужас артисты, ставшие тенью самих себя. Но как и все великие художники он сам не застрахован от повторов, совершаемых почти бессознательно. Добрая часть его песен, рассказывающих о неустроенном состоянии души, представляет собой поэтические экскурсы в темные глубины экзистенции и самопознания. Быть может, существует некая особенная взаимосвязь между мрачными, клаустрофобическими балладами Хеммилла и его жизнью, но об этом можно лишь догадываться.

"...Главное, что представляет для меня интерес, что оживляет мою жизнь - это элемент парадокса. Парадоксальное сочетание слов и музыки, хаотических ситуаций и упорядоченных движений. Темные неизвестные аспекты существования, несомненно, предоставляют значительно больше материала для размышлений, чем оазисы счастья и благополучия, которые почти всегда характеризуются душевной поверхностностью и отсутствием глубины переживаний.

Я не слишком меланхоличный и склонный к депрессии человек, хотя мое творчество и не всегда может служить этому подтверждением. Просто писать музыку и стихи для меня - освобождение, и, следовательно, средство быть более счастливым. И это как бы не я - тот, кто за столом выбирает тему и создает содержание песни. Это словно предопределено чем-то, что находится внутри меня и старается освободиться, вырваться наружу и достигнуть абсолютного выражения, материализовавшись в словах и в музыке. Конечно, существует и некая осознанность того, что пишется, но это совсем не та осознанность, которая появляется при отсутствии внутренней необходимости творить..."

Песни Хеммилла истекают из черного ящика подсознания. Его искусство мучительно и питает темную жилу рока, оно, в определенном смысле, является предтечей модного сейчас dark-sound'a.

Все сольные работы Питера сохраняют эту традицию. Хеммилл всегда внимателен к анализу эмоций, а присущее ему напряженно-драматическое восприятие жизни - это стержень, вокруг которого строится его своеобразная музыкальная эстетика.

"...Когда мы начинали выступать как Van Der Graaf Generator, я пел и играл на нескольких инструментах, но, несмотря на это, я не считал себя в то время певцом и музыкантом. Лишь длительные занятия вокальными экспериментами и упорная работа вместе с друзьями над музыкальным материалом помогли мне приблмзиться к пониманию того, что значит быть певцом и музыкантом. Я пытался постичь ментальные и духовные процессы в музыке, параллельно приобретая также определенную формальную технику пения и игры на различных инструментах. Позднее я постарался углубить аспект создания музыки, т.е. самый важный, определяющий аспект музыкальной сферы.

Теперь, полагаю, я имею основания считать себя музыкантом, певцом, поэтом и композитором. Используя голос не только традиционно, но и налагая иа него некую разновидность инструментальных функций, я, как мне кажется, смог отточить технику и добиться глубокой искренности и эмоциональной достоверности. Нельзя игнорировать тот факт, что музыка в последнее время становится искусством все более утонченным благодаря появлению электронных инструментов с практически неограниченными возможностями. Это привело к тому, что душа музыки вступила в диалог с технологией.