Который раз кузнечик вечен,
он снова дышит животом.
Опять трахеями просверлен
его хитиновый хитон.
Опять мозаику рисует
ему полуголовый глаз.
Сейчас сегменты он спрессует
в свой стреко-травянистый глас.
Он кончил на средине стебля.
Его не видно: он нагой,
он канул в злаковые дебри
и долго слушает ногой.
Когда сквозь трубку яйцеклада
пройдет последнее яйцо,
то станет светлым и прекрасным
его зеленое лицо.